Статья 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод гарантирует «свободу придерживаться своего мнения, получать и распространять информацию и идеи без вмешательства со стороны государственных органов». Эта статья занимает особое место в системе прав, закрепленных в Конвенции, и это подтверждается всей правоприменительной практикой Европейского Суда по правам человека (в дальнейшем — ЕСПЧ, Европейский Суд).
Принимая решения по делам, связанным с нарушением ст. 10 Конвенции, ЕСПЧ трактует свободу слова как основу самореализации каждого человека *(1).
В решении по делу Хендисайд против Великобритании (от 7.12.76 г.) говорится: «Свобода выражения мнений представляет собой одну из основных опор демократического общества. Являясь одним из главных условий его прогресса и самореализации каждого из его членов…, она применима не только к «информации» или «идеям», которые встречают благожелательный прием или рассматриваются как безобидные или безразличные, но также и к таким, которые оскорбляют, шокируют или внушают беспокойство государству или части населения. Таковы требования плюрализма, толерантности и либерализма, без которых нет демократического общества» *(2).
Рассмотрение исков о защите чести, достоинства и деловой репутации граждан и юридических лиц на сегодняшний день является достаточно распространенной категорией дел, рассматриваемых в судах. По данным службы мониторинга Фонда защиты гласности, в 2004 году к российским СМИ было предъявлено 373 иска, а в 2005 — 382. И это, безусловно, далеко не полные сведения: собрать все данные по стране Фонд не в состоянии, есть регионы, из которых информация о нарушении прав журналистов и СМИ вообще не поступает. К сожалению, и Верховный Суд РФ не ведет отдельный статистический учет количества исков о защите чести, достоинства и деловой репутации, предъявляемых к СМИ.
В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. N 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» (п. 10) указывается, что во избежание любого нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод применение судами вышеназванной Конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского Суда по правам человека.
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24 февраля 2005 г. N 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» также содержит указание на необходимость учета правовой позиции Европейского Суда по правам человека, выраженной в его постановлениях и касающейся вопросов толкования и применения Европейской Конвенции.
Одно из важнейших направлений работы Фонда защиты гласности — оказание правовой помощи редакциям СМИ и журналистам, в частности в случаях предъявления к ним исков о защите чести, достоинства и деловой репутации. Чаще всего в подобных случаях истцами выступают представители властных органов и публичные фигуры, чуть реже — коммерческие структуры. В различных регионах страны складывается своя практика рассмотрения этой категории дел. И далеко не везде судьи в полной мере учитывают положения постановлений Пленума Верховного Суда РФ, касающиеся учета практики ЕСПЧ.
В настоящее время Центрально-Черноземный Центр защиты прав СМИ и еще несколько партнерских организаций Фонда защиты гласности в рамках проекта «Практическая реализации права на свободу слова, свободу выражения мнения, доступ к информации и улучшение правоприменительной практики в области защиты данных прав в российских и международных судах» проводят всероссийское исследование судебной практики по делам о защите чести, достоинства и деловой репутации в связи с предъявляемыми к журналистам и редакциям СМИ претензиями. Одна из составляющих данного исследования — контент-анализ судебных решений (как арбитражных судов, так и судов общей юрисдикции) для выявления возникающих сложностей в применении Европейской Конвенции о защите прав человека (в частности ст. 10 Конвенции) и ст. 29 Конституции РФ.
Многолетняя практика работы в сфере защиты прав СМИ позволила выделить критерии, по которым будет проводиться анализ судебных решений: это в первую очередь те проблемные «маячки», которые, встречаясь в решениях судов, явно противоречат требованиям ст. 10 Конвенции. Кроме того, мы обращаем самое пристальное внимание на то, используются ли российскими судами положения ст. 10 Европейской Конвенции, а также принципы и стандарты, выработанные практикой ЕСПЧ при вынесении решений по конкретным делам.
На какие особенности обращают внимание эксперты при анализе судебных решений?
Например, на то, какие меры ответственности и восстановления нарушенного права применены судом (опровержение, компенсация морального вреда, опубликование ответа, возмещение убытков, «репутационного вреда»). На то, имеется ли в решении ссылка на статью 10 Европейской Конвенции или на решения, постановления Европейского Суда, используются ли в решении принципы, выработанные Европейским Судом.
Один из краеугольных принципов, которым руководствуется Европейский Суд при рассмотрении дел о нарушении ст. 10 Конвенции это принцип «повышенной терпимости» публичных фигур (в том числе политиков) к критике в свой адрес. Впервые этот принцип был закреплен в решении по делу Лингенс против Австрии (решение от 8 июля 1986 г.). *(3) В деле Кастеллс против Испании (решение от 23 апреля 1992 г.) Европейский Суд указал, что «правительство должно иметь еще больший уровень терпимости к критике, чем политики». *(4) К сожалению, в нашей практике еще нередки случаи, когда суды игнорируют этот принцип.
Так, Горно-Алтайский городской суд Республики Алтай вынес решение по иску Главы Республики Алтай, председателя правительства Республики Алтай М.И. Лапшина в его пользу, обязав учредителя газеты «Листок» (редакция которой не имеет статуса юридического лица) выплатить ему в счет компенсации морального вреда 10 000 руб. Первоначально истец просил взыскать с учредителя газеты «Листок» Михайлова С.С. и главного редактора Комаровой О.В. 500 000 руб. в возмещение морального вреда.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда Республики Алтай приняла решение взыскать с Михайлова С.С. в пользу Лапшина М.И. компенсацию морального вреда в сумме 50 000 рублей.
Приведем еще один пример. Ленинским районным судом Воронежа был рассмотрен иск о защите чести и достоинства мэра этого города Бориса Скрынникова к газете «Молодой коммунар». Поводом для обращения в суд послужила публикация в этом издании 5 августа 2004 г. статьи «Мэр Воронежа сдал «Водоканал». По мнению истца, в материале содержались не соответствующие действительности и порочащие его сведения. К ним, в частности, отнесены сообщения о том, что «мэр принял подковерное решение», что «прокуратуре стоит оценить актерские способности господина Скрынникова вкупе с его предпринимательской жилкой», что «мэр публично играл роль ответственного государственного мужа». Рассмотрев материалы дела, суд обязал ответчика опровергнуть указанные сведения и взыскал с него 100 000 рублей в качестве компенсации морального вреда.
В связи со стремлением получить достоверную картину реализации этого принципа в анкетах контент-анализа отмечается, кто является истцом (частное лицо; «публичная фигура»; государственный или муниципальный служащий; государственный орган либо орган местного самоуправления; частное предприятие, организация, учреждение).
Учитывается ли статус истца при принятии решения? Зачастую чем выше статус истца, тем выше суммы возмещения морального и «репутационного» вреда, заявляемые истцами. Пропорционально статусу и требованиям истца суды принимают решения о возложении на редакции СМИ обязанности по уплате весьма солидных сумм, которые если и не влекут разорения изданий, то ставят их на грань такового. В подобных ситуациях очевидно стремление высокопоставленных чиновников наказать издание за критику, а отнюдь не компенсировать понесенные страдания. Например, губернатор Аман Тулеев в исковом заявлении к еженедельнику «Край» указал, что не соответствующие действительности сведения были распространены в период предвыборной кампании в Государственную Думу РФ, в которой он участвовал как кандидат от партии «Единая Россия». «Мои негативные переживания, стресс связаны и с тем, что распространенные сведения могут повлиять на успех всей партии «Единая Россия» в ходе выборов», — написал губернатор с ущемленной честью и достоинством и попросил компенсации морального вреда в 1 миллион рублей… *(5) (Впоследствии он существенно снизил сумму исковых требований.)
Еще один принцип, который вытекает из решений Европейского Суда — это соразмерность санкций содеянному. К сожалению, мы вынуждены констатировать, что несмотря на постановление Пленума ВС от 24 февраля 2005 г. N 3, аппетиты истцов, особенно политиков и представителей властных структур, только возрастают, и суды зачастую выносят решения, в которых обязывают СМИ выплачивать очень крупные суммы. В решении по делу Лингенс против Австрии (от 8 июля 1986 г.) ЕСПЧ указал, что высокие штрафы и взыскание крупных денежных сумм «равносильно своего рода порицанию, которое, вероятно, может отбить у него охоту заниматься подобной критикой в будущем» (см. параграф 44).
8 января 2004 г. по указанному иску А. Тулеева судья Центрального района города Кемерово Татьяна Кострова приняла решение в отношении учредителя и главного редактора газеты «Край» Евгения Богданова. По иску губернатора области она постановила: взыскать с редактора в пользу Амана Тулеева 350 тыс. рублей. Еще 50 тыс. рублей должен выплатить губернатору обозреватель еженедельника Александр Сорокин.
Генеральный директор машиностроительного завода имени Дягтерева (город Ковров) Александр Тменов обратился в Ленинский районный суд в связи с публикацией в «Призыве» статьи «Директор ЗИДа привел на завод следователей». Он предъявил иск о защите чести, достоинства и компенсации морального вреда к редакции газеты «Призыв», главному редактору Игорю Ефремову и журналисту Сергею Волокову. По мнению истца, в материале содержались не соответствующие действительности и порочащие его сведения. Таковыми сведениями истец счел фразу: «мотивы Александра Владимировича совершенно очевидны. Придя на завод, он понял, что больших денег, будучи наемным менеджером, не заработаешь. Поэтому А. Тменов решил сделать ставку на то, чтобы сорвать большой куш». Истец просил суд обязать ответчиков напечатать опровержение и взыскать с них в качестве компенсации морального вреда 3 000 000 рублей. Невольно задумаешься: стоит ли одна фраза таких денег и так ли уж далек от истины автор публикации в свете заявленных ему исковых требований?
Еще один вопрос, на который необходимо обратить внимание: указывается ли в решении на коллизию между правом на защиту чести, деловой репутации и охрану достоинства и свободой массовой информации?
Европейский Суд придает особое значение защите свободы выражения мнения при дискуссии по политическим вопросам или при обсуждении общественно значимых тем. Свобода выражения мнения — это сторожевой пес демократии *(6). В упомянутом решении по делу Лингенс против Австрии Европейский Суд подчеркивает, что на прессе лежит задача распространения информации, а у граждан есть право получать общественно значимую информацию.
ЕСПЧ представляет высокий уровень защиты заявителям-журналистам, если речь идет об опубликовании сообщений, посвященных общественно значимым темам (от состояния окружающей среды до медицинских ошибок).
При этом «Суд защищает право журналиста самостоятельно выбирать стиль изложения и считает, что журналистская свобода включает также возможность прибегнуть к некоторой степени преувеличения или даже провокации».
В решении по делу Де Хаэсс и Гийселс против Бельгии, откуда взята приведенная цитата, ЕСПЧ установил, что обвинительный приговор по делу двух журналистов не был необходимым в демократическом обществе и, таким образом, представлял собой нарушение статьи 10. Одним из доводов, которые легли в основу решения Суда, был тот, что «выдвинутые журналистами обвинения представляют собой их мнение, а мнение по определению не может быть доказано». *(7) ЕСПЧ заявил: «Если взглянуть на вещи в контексте данного дела, то обвинения, о которых идет речь, представляют собой не более чем мнения, истинность которых нельзя доказать по определению. Однако такое мнение может быть преувеличенным, в особенности при отсутствии какой-либо фактической основы, но в данном случае такого не было…» *(8)
На необходимость применения принципа разграничения судом мнения и утверждения о фактах указывал не только Европейский Суд (дела Лингенс против Австрии, Обершлик против Австрии — решение от 20 июля 1997 г., Фельдек против Словакии — решение от 12 июля 2001 г. и др.), но и Верховный Суд РФ в Постановлении Пленума от 24 февраля 2005 г. N 3 (см. п. 9).
Приведу только один пример: Обершлик, комментируя в своей статье выступление австрийского политика, назвал его «идиотом». ЕСПЧ в решении от 20 июля 1997 г. отметил, что в тех случаях, когда мнение выражается в таких резких тонах обоснованно, как реакция на выступление политического деятеля, защита свободы слова распространяется не только на содержание, но и на форму высказывания. *(9)
Оценивается ли судом характер действий ответчика (его добросовестность / недобросовестность, соблюдение/несоблюдение норм этики, проверка источников информации, сбалансированность материала) при подготовке публикации? Ответ на этот вопрос необходимо давать судам при рассмотрении случаев изложения в журналистских материалах сведений о фактах.
Среди проанализированных нами решений, к сожалению, не так уж много документов, в которых судьи дают такую оценку: из 30 проанализированных на сегодняшний день судебных решений такая оценка содержится только в 7.
В заключение важно отметить и тот факт, что суды крайне неохотно предоставляют тексты вступивших в законную силу судебных решений. Зачастую мотивировка отказа лежит далеко за пределами правового поля. В одном из московских судов на вопрос о том, почему кроме не содержащей никакой информационной ценности сводной таблицы, содержащей лишь наименования нескольких СМИ, выступавших ответчиками по делам о защите чести, достоинства и деловой репутации, и количество рассмотренных дел (к слову сказать, даже этот список оказался далеко не полным) мне ответили: «Возможно, сторонам будет неприятно, если информация о них будет разглашена». С сожалением вынуждены констатировать, что представители судебной власти даже не вспоминают о том, что по этой категории дел не предусмотрено проведение закрытых судебных заседаний. Истцы в основном фигуры публичные, а решение, вступившее в законную силу — это официальный акт государственного органа, и ни о какой секретности и таинственности в этом случае речь не может идти в принципе.
———————————————
*(1) Стандарты Европейского Суда по правам человека и российская правоприменительная практика. Сборник аналитических статей под ред. М.Р. Воскобитовой. М, «Анахарсис», 2005. С. 365.
*(2) Цитируется по: Европейский Суд по правам человека. Избранные решения. В 2 т. Т. 1. С.526.
*(3) См.: решение по делу Лингенс против Австрии // Европейский Суд по правам человека. Избранные решения. В 2 т. T.1. M., 2000 . С. 524-531.
*(4) См. решение по делу Кастеллс против Испании. // Европейский Суд по правам человека. Избранные решения. В 2 т. Т. 1. М., 2000, с. 743-755.
*(5) Взгляд: Ежеквартальный аналитический бюллетень Фонда защиты гласности. 4/2004/. С. 36-44
*(6) См. упомянутое решение по делу Лингенс против Австрии (? 44).
*(7) Статья 10. Свобода выражения мнения. Обзор практики ЕСПЧ М. Андрук, Г. Арапова с использованием материалов лекций И. Грозева. // Стандарты Европейского Суда по правам человека и российская правоприменительная практика. Сборник аналитических статей под ред. М.Р. Воскобитовой. М, «Анахарсис», 2005. С. 400.
*(8) Там же.
*(9) См.: Дело Обершлик против Австрии (N 2), решение от 20 июля 1997 г., перевод Центрально-Черноземного Центра защиты прав СМИ ttp://www. medialaw.ru/article 10/6/2/41. htm
Автор: А.Н. Володина,
юрист Фонда защиты гласности
Источник: «Российская юстиция», N 10, октябрь 2006 г.
